мне посчастливилось получить возможность [попасть в] ночную охрану дворца[1499], и я прислуживал [Сыну Неба, состоя в свите] у ступицы его колесницы[1500], благодаря чему достиг постов министра и сановника, получал жалованье и принимал дары [от государя] более шестидесяти лет[1501]. При расходах на колесницы и лошадей, платье и одежду, при тратах на [содержание] жены и детей, слуг и поваров я подсчитывал приход и [сообразно с этим] производил расход, был бережлив и умерен и благодаря этому что-то откладывал. Что касается окладов и жалований, наград и даров [государя], то я понемногу рассчитывал и прикидывал, как их [выгоднее использовать], постепенно копил и этим стяжал богатство и создал наследие [для потомков]. Поэтому, «хотя делят землю одинаково [между всеми, лишь] достойный в состоянии сохранить ее; хотя делят богатство одинаково [между всеми, только] умный в состоянии рассчитать, как его [выгоднее использовать]»[1502]. Ведь когда Цзы-гун «продавал и запасал [товары]», а достопочтенный господин Чжу из Тао «трижды составлял [состояние в] тысячу слитков золота»[1503], разве они непременно брали что-то у простолюдинов? Они только обдумывали что-то, [пользуясь бирками для счета длиной в] шесть цунъ, пускали что-то в оборот[1504], [учитывая] обилие и нехватку [товаров], брали что-то из [разницы] между высокими и низкими ценами».

Знаток писаний сказал:

«В древности [люди] не занимались двумя занятиями одновременно, не сочетали в одних руках прибылей и жалованья [из разных источников; ведь] только после этого не было значительной разницы между всеми занятиями, не было большого разрыва между богатыми и бедными. Ведь невозможно сполна прославить имя того, кто использовал свой ранг и жалованье, чтобы проявить смирение и уступчивость; невозможно сосчитать весь доход того, кто воспользовался своим могуществом и положением, чтобы домогаться выгоды. Кто [один] кормится [ресурсами] озер и прудов, монопольно завладел [богатствами] гор и морей, с тем [заготовители топлива — ] косари и дровосеки — не в состоянии соперничать в [получении] милостей, с тем торговцы и купцы не в состоянии соперничать в [погоне за] прибылью. Когда Цзы-гун стяжал ее, используя [возможности простолюдина в] холщовой одежде, то Кун-цзы осудил его; разве тем более не [осудил бы он] того, кто стремится к этому, используя свое положение и статус[1505]? Поэтому в древности сановник помышлял о своих человеколюбии и справедливости, чтобы занять свой пост, а не действовал во имя могущества и выгоды, чтобы удовлетворить собственные интересы».

Сановник сказал:

«Только если у больших гор богатые ресурсы, то сто кланов будут ими обеспечены; только если у Реки Хэ и моря обильные [недра], то простой люд получит от них удовлетворение [своих нужд]. Ведь прудок [шириной всего в] сюнь или чан не может [послужить для] орошения водохранилища — пруда с защитным валом на берегу; [низкорослые] деревья с холмов и курганов не могут [послужить для] возведения зданий дворца[1506]. Малое [тело] не может вместить большое [тело], малое количество не может обеспечить [нужды] большого количества. Еще не бывало [человека], который не в состоянии был бы обеспечить себя, а в состоянии был бы обеспечить других людей; «еще не бывало [человека], который не в состоянии был бы управлять собой, а в состоянии был бы управлять другими людьми». Поэтому, кто хорошо умеет действовать ради других людей, в состоянии действовать ради самого себя; кто хорошо умеет управлять другими людьми, в состоянии управлять собой. Если знаток писаний не в состоянии привести в порядок свой дом, как же он сможет привести в порядок других?[1507]».

Знаток писаний сказал:

«Кто едет в дальнюю дорогу, пользуется повозкой; кто переправляется через большие реки и моря, пользуется лодкой. Поэтому, когда достойный ученый совершает подвиг и создает себе славное имя, он пользуется имуществом и «пользуется вещами»[1508]. Гуншу-цзы был в состоянии воспользоваться лесным материалом правителя людей, чтобы сооружать здания дворцов и высокие земляные террасы, включая те, на которых стоят постройки; но он не был в состоянии построить для себя [даже] маленький домик[1509] или тесную хижину, ибо [его собственного] лесного материала не хватало. Оу Е был в состоянии воспользоваться медью и железом повелителя государства, чтобы изготовлять из них металлические[1510] курильницы и большие металлические колокола; но он не был в состоянии изготовить для себя [даже] сосуда для вина или котла-треножника для варки пищи, блюда или чаши для еды и питья, так как не имел для этого необходимого материала[1511]. Благородный муж в состоянии воспользоваться [поддержкой] двора правителя людей, [держащего в руках] правленье, чтобы наладить согласие среди ста кланов, оказывать милости толпам и массам [простолюдинов][1512]; но он не в состоянии сам обогатить свой дом, его положение не подходит [для этого]. Поэтому, когда Шунь пахал на горе Ли, его милости не распространялись [даже] на родную деревню[1513]; когда Тай-гун забивал быков в Чаогэ, [исходящие от него] выгоды не распространялись [даже] на его жену и детей; когда же они были использованы на службе, их милости распространились на восемь отдаленных районов, благодеяния, исходящие от их внутренней духовной силы, переполнили моря четырех [стран света][1514]. Поэтому Шунь пользовался [поддержкой государя] Яо, Тай-гун пользовался [поддержкой государя] Чжоу. Благородный муж в состоянии заниматься самоусовершенствованием, чтобы воспользоваться истинным путем, но не способен, [избрав] кривой путь[1515], пользоваться богатством».

Сановник сказал:

«Путь космической гармонии явлен высоко в Небе[1516], вещи рассыпаны по Земле, благодаря им умный становится богат, из-за них глупый впадает в нужду[1517]. Цзы-гун прославился среди удельных правителей тем, что запасал и накапливал, а достопочтенный господин Чжу из Тао был в почете у людей своего века за преумножение добра. Богатые общались с ними, бедные получали от них поддержку. Поэтому все без исключения от повелителя людей вверху и до ученого[-простолюдина в] холщовой одежде внизу почитали их внутреннюю духовную силу, восхваляли их человеколюбие. Юань Сянь и Кун Цзи в свой век испытывали такие бедствия, как голод и холод, Янь Хуй «часто оказывался в безысходной нужде» в бедном переулке[1518]; в это время, когда они [ютились] в крайней нищете в пещерах, вырытых в земле, были вынуждены [носить только] длинный халат, подбитый старой шелковой ватой, даже если бы они захотели «пользоваться богатством» и пустить в ход коварство и лесть[1519], они все равно были бы не в состоянии [сделать это]».

Знаток писаний сказал:

«Кун-цзы говорил: «Если бы было возможно стремиться к богатству, я